Малоизвестные факты о кубанских казаках, воевавших в Приднестровье

В минувшую субботу в Краснодаре казаки почтили память своих боевых товарищей, погибших в Абхазии и Приднестровье. На защиту населения самопровозглашенной республики оправилась сотня под командованием походного атамана Алексея Аникина. Сотрудники КГБ Краснодарского края знали о том, куда едут казаки, поэтому по приказу из Москвы попытались сорвать поездку. Через Ростов проехать не удалось. Казакам пригрозили уголовной ответственностью.

— Тогда мы двинулись через Керченский пролив. Автобус, в котором мы ехали, остановили в Херсонской области. Пришлось ночевать в поселке Шилова Балка. Утром пришли чины с большими звездами на погонах, посовещались и пропустили с условием — до ночи мы должны добраться до границы Украины с Приднестровьем. Там уже были казаки со всей России, нас встретили, выдали оружие и определили объекты, которые мы должны охранять, — вспоминает сотник Евгений Молчан.

Не успели казаки, приехавшие в село Кошницы, обустроиться, как ночью начался бой.

— Здание, где мы находились, окружили. Нас было всего тринадцать человек. Мы заняли круговую оборону, — рассказывает Виталий Львов. — Благодаря умелому руководству нашего командира Николая Майстрюкова мы дождались подкрепления. Причем отбивались скупыми, экономными очередями, поскольку у нас были автоматы с патронами калибра 7,62, а в цинках были патроны калибра 5,45. Ты на них хоть смотри, хоть карманы набивай, а толку-то?

Казаки дождались подмоги, причем никто из них не был ранен. Потери последовали позже.

— Не доезжая до Дубоссар, мы выгрузились из автобусов. Там был отряд казаков Всевеликого войска Донского. Командир отряда Ратиев сказал, что нужно освободить участок дороги, ведущей в Тирасполь, поскольку румынские подразделения двигались в этом направлении. Если они займут участок трассы, то отрежут Дубоссары от Тирасполя. Получив оружие, казаки двинулись в бой. Ратиев допустил ошибку, двинув сборный отряд казаков в бой без разведки. На пути атакующих находилась водонапорная башня, где был установлен крупнокалиберный пулемет. Казаки понесли первые потери. В этом бою погиб Николай Петин. Захватив башню с пулеметным расчетом, мы уничтожили румынский отряд вместе с пулеметным расчетом. На войне жалости к противнику не место, — рассказал Александр Вяткин.

Позже он пополнил личный боевой счет, сняв вражеского снайпера. В составе молдавской армии действовал отряд так называемых «белых колготок» — прибалтийских биатлонисток, сменивших спорт на кровавое ремесло наемниц, в последствии развернувших охоту на наших солдат в Чечне.

— В отряде я был снайпером. Как-то сидел в засаде, слышу, из яблоневого сада раздался выстрел. Вижу, Саша Пешков, идущий на передовую, упал. Пуля сбила с него папаху. Следом второй выстрел. Пуля легла рядом. Быстро перевел прицел в сторону выстрелов. На дереве кто-то сидит. Выстелил, тут же свесилось тело с длинными светлыми волосами. Никаких угрызений совести по этому поводу не испытывал. Враг есть враг, мужчина или женщина — не важно.

… Со зверством отрядов полиции особого назначения казаки столкнулись в селе Кошница. Отбив село, они зашли в здание, где размещалась пилорама. Там они увидели жуткую картину: около сорока тел, распиленных заживо напополам.

— В освобожденных селах они вырезали русских целыми семьями. Мы видели трупы младенцев, которым это зверье разбивало головы о заборы. Видели изнасилованных женщин и девочек. После издевательств им перерезали горло. После этого мы не щадили врагов, — говорит Александр Вяткин.

Бои шли жестокие. Противник обстреливал позиции, занятые кубанскими казаками, из минометов, артиллерии. По оборонительным рубежам били «Грады».

— Когда нашу позицию обстреливали из минометов, Владимира Цымбала накрыло огнем. Мина разорвалась рядом с его окопом, — вспоминает Евгений Молчан. — Мы подумали, что он убит. Начали оттаскивать его, а в ответ слышим трехэтажный мат: «Какого… вы меня тянете! Патроны, давайте быстрее патроны!».

— Я получил контузию от разрыва мины, на миг потерял сознание, — вспоминает Владимир Цымбал. — Очнувшись, в голове билась одна мысль — продолжать вести огонь по врагу. Мой окоп был ближе всего к атакующим, и в какой-то момент меня начали отрезать от своих. Спасибо, хлопцы пришли на помощь.

Контуженый Дед, как его окрестили в отряде, вместе с другими казаками отбивал атаку за атакой. На них бросили штрафбат — заключенных тюрем, пожелавших смыть, как говорится, позор кровью. Перед боем зекам выдали по ведру вина на десять человек, но атака пьяных уголовников захлебнулась, попав под меткий огонь казаков.

В отряде были казаки, воевавшие в Афганистане, Анголе и других горячих точках. Они проявляли чудеса находчивости. Был такой случай. Казаки выкопали небольшое углубление в 300 метров от линии обороны. На вопрос товарищей, зачем они это сделали, они ответили: «Увидите». Ночью молдавские и румынские подразделения пошли в атаку. Шли молча, без артподготовки. И тут из выкопанной ямы раздался гусиный крик. Казаки специально посадили в яму гусей, прикрыв их плетнем, зная, что гуси обязательно встревожатся, заслышав людей. В результате такой хитрости ночная атака была отбита.

— Мы нашли боевую ракету. Весила она где-то полторы тонны, а пусковой установки к ней не было, — говорит Евгений Молчан. — Мы подняли ее стрелой крана, прицелились как могли и запустили, попав точно в скопление бронетехники. От взрыва детонировали снаряды. Полдня на позициях молдаван взрывы раздавались один за другим. Еще одну ракету запустили, ударив подвешенной металлической балкой по взрывателю.

Вскоре отряд понес вторую потерю. В бою погиб талантливый журналист Александр Берлизов.

— Саша вместе с дежурной сменой находился под прикрытием бронетранспортера. Неожиданно из-за бугра выехал румынский БТР и дал очередь по нашей боевой машине. Одна из пуль, выпущенная из КПВТ, пробила каток БТР. а на излете попала ему в грудь. 14,5 миллиметровая пуля, точнее ее обломок, без медной рубашки, вследствие вращательного момента совершила девять оборотов в легких и задела сердце. Я вынес его на руках. До больницы в Кошнице его не довезли. По пути он скончался, — вспоминает Василий Щеголев.

Нес потери и противник. Казаки уничтожили несколько бронемашин, тела убитых молдаван и румын устилали поле перед оборонительной линией казаков.

В боях за освобождение города Бендеры сложил голову Валерий Татаренко.

— Он, как чувствовал, что вернуться домой ему была не суждено, — говорит Николай Конограй. — Перед тем как поехать в Приднестровье, раздал все долги. Я отговаривал его, как мог, но он поступил так, как велела ему совесть и казачий дух.

Валерий прошел Афганистан, был опытным гранатометчиком. В бою под Бендерами отделение, которым он командовал, приняло бой с ротой румын. Валерий выстрелом из гранатомета подбил бронетранспортер, затем подавил огонь вражеского пулеметчика. Румыны отступили, и на их плечах отряд, погрузившись на БТР, ворвался в Бендеры. По броне ударила граната, выпущенная из подстовольника, взрывной волной Валерия сбросило с машины. Поднявшись, он догнал БТР, взобрался на борт и вторым выстрелом из гранатомета он был смертельно ранен. По пути в госпиталь Валерий скончался.

— Валера перед поездкой в Приднестровье, попросил в случае гибели похоронить его рядом с дедом в станице Пластуновской, — рассказал председатель Совета стариков хуторского общества Петр Иванович Воловченко. — Мы пронесли гроб с его телом по центру Краснодара. Улица Красная была запружена народом, сотни казаков проводили его в последний путь. Похоронили его в Пластуновской, и ежегодно 20 июня казаки «Красного кута» приезжают туда, чтобы почтить его память.

По сравнению с другими отрядами кубанцы понесли меньше всего потерь. Сказались не только боевые навыки, но и жесткая дисциплина, царившая в походной сотне.

— Как только мы прибыли на позиции под Кошницей, я построил отряд и сказал: «Если увижу кого-нибудь пьяного, расстреляю перед строем». Конечно, к таким крайним мерам прибегать не пришлось, но по пять плетей выписал тем, кто выпивал во время, когда казаки находились на отдыхе. Иначе было нельзя, — вспоминает походный атаман кубанской сотни Алексей Аникин. — Мы шли не за славой, а за Русь Великую. Вернувшись, подверглись гонениям: обыскам, задержаниям, допросам и приватным беседам в соответствующих органах, мол, чего вы туда поехали, — вспоминает походный атаман. — А ведь если бы не казаки, то Приднестровье было захвачено и кровь там лилась бы рекой.

Ежегодно в первую субботу апреля казаки собираются на Славянском кладбище, чтобы помянуть память погибших боевых друзей.

Памятную панихиду отслужил настоятель Свято-Георгиевского храма хутора Ленина иеромонах Спиридон (Федотов). К могилам боевых товарищей казаки возложили цветы и венки и по русскому обычаю помянули их чаркой.

Сергей Капрелов.