Частно-государственное партнерство: почему исчезают ларьки «Роспечати»

Подобный тренд с начала прошлого года начал активно проявляться и в других секторах экономики, в первую очередь в компаниях с госучастием. Госбанки говорят о сокращении своей филиальной сети; РЖД, Аэрофлот, другие крупные транспортные компании регулярно сообщают о программах по снижению своих издержек (правда, по-прежнему так же регулярно просят денег у государства). Даже сотовые операторы не остались в стороне. «Вымпелком» обратился к российским операторам связи с призывом по сокращению числа своих салонов по всей России. Впрочем, другие сотовые сети и без того постепенно сокращают розницу.

Показательно и прошедшее недавно очень тихо акционирование «Почты России»: Дмитрий Анатольевич 24 сентября подписал соответствующее распоряжение. Оно утверждает ее устав с не очень большим капиталом — всего в 15,75 миллиарда рублей. Это меньше состояния какого-нибудь российского середнячка в списке «Форбс». Специалисты уверены, что новое АО тоже начнет стремительно избавляться от издержек, которые в первую очередь связаны с основной функцией почты.

И хотя в законе об акционировании этой госкомпании установлена защитная норма, по которой решения о закрытии отделений можно принимать исключительно по согласованию с органами власти субъектов РФ и Минкомсвязью, на самом деле только сейчас появляется реальная возможность «оптимизировать» их количество. Во всяком случае, судить об этом можно по тому, что уже 26 сентября Минкомсвязи опубликовало проект приказа о нормативах размещения отделений Почты России, который заменяет аналогичный документ от 1981 года. Именно по нему сокращение сети важнейшей государственной службы было невозможно. Новый приказ как бы тоже не разрешает этого, но значительно снижает количество требований к размещению почтамтов. Которых сейчас почти 42 тысячи.

Недавно также стало известно о просьбах руководства почты выделить им из фонда нацблагосостояния около сотни миллиардов — по сути на то, чтобы создать на базе этих отделений многопрофильную торговую сеть. Так что, весьма вероятно, убыточные пункты бывшей, к сожалению, почты станут закрываться. В первую очередь в сельской местности. Но, как мы знаем, сокращение убыточных активов ведет к повышению капитализации компаний, что обычно делается перед их последующей продажей.

Примечательно, что даже по данным Росстата, количество предприятий и компаний с госучастием в стране сокращается. Почти на десять процентов за четыре последних года — с 65 тысяч в 2016-м до 59 тысяч на 1 января 2019 года. Но даже в этом ведомстве признают, что доля государства в экономике стабильна, а статистика отражает лишь реорганизацию госсектора. Иными словами, бюджетные деньги туда поступают по-прежнему. Впрочем, по количеству госпредприятий мы опережаем даже коммунистический Китай, а количество занятых в госсекторе россиян превысило 50 процентов от общего числа фактически занятых. Результаты, правда, разные, но это так, к слову.

Вся эта чехарда с преобразованиями, оптимизациями, сокращениями и акционированиями фактически целых секторов экономики наводит на одну крамольную мысль. Доходы от приватизации за 2019 год, как указано в бюджете РФ, должны составить всего-то 13 миллиардов рублей. Ну действительно, зачем стране с профицитным-то бюджетом масштабная приватизация? Тем не менее происходящее с почтой — еще одно подтверждение того, что новая волна какой-то срочной и масштабной приватизации или подготовка к ней уже началась. По новым правилам. И значительных поступлений в казну от нее, скорее всего, не предвидится. Денег же в стране и так много, как утверждают на всех уровнях.

Первая информация на эту тему промелькнула в СМИ летом, когда стало известно об особо не афишируемой продаже крупного пакета акций Газпрома. Кто стал покупателем, СМИ выяснить не удалось. Потом стали появляться сообщения о возможной продаже акций крупнейших телекоммуникационных, транспортных, генерирующих компаний с госучастием. Впрочем, в РФ существует и национальный план развития конкуренции, и есть поручение президента провести масштабную реформу госсектора, сократить количество всяких унитарных предприятий, что, как пиявки, крутятся вокруг госмонополий. Вероятнее всего, очередная кампания перераспределения активов, как всегда под прикрытием ударного выполнения поручений и реализации приоритетных программ, уже началась. Возможно, ее следует называть акционированием госкорпораций, или их реорганизацией, или разгосударствлением экономики — суть остается одна: переход части акций прибыльных государственных компаний в руки некоторых инвесторов. И вот кто ими может стать и почему — вопрос, как говорится, интересный. Ведь отдавать наше дорогое правительство будет, скорее всего, весомые, но неблокирующие пакеты акций крупнейших российских предприятий и объединений. Открыто же приватизировать прибыльные корпорации нельзя именно потому, что они приносят доход бюджету и платят привилегированным акционерам достойные дивиденды. Но именно эти госактивы особо привлекательны для новых «инвесторов».

Спровоцировали новый виток передела российской собственности, в первую очередь, конечно же, антироссийские санкции наших «партнеров». Начавшись в 14-15-м годах, они постепенно распространились на основной сектор российской экономики — финансовый и, кроме того, значительно ограничили возможность российской элиты легализовывать нажитое непосильным трудом за рубежом.

И именно тогда, в 2015-м, «наш» ЦБ перешел к так называемому плавающему курсу рубля. Фактически отойдя от своей конституционной обязанности — обеспечивать стабильность и устойчивость национальной валюты. За это регулятор очень сильно теперь хвалят на Западе. И, наверное, этим были окончательно созданы условия невозможности развития реальной экономики и промышленности в новой России. В 2015 году начались масштабные манипуляции с курсом рубля — в первую очередь на валютной бирже. Доходность таких операций достигла 80 процентов. По разным оценкам, организаторы этих схем могли получать до ста миллиардов долларов в год. Объем спекулятивных средств стал просто огромным. И ими (так же как и золотовалютными ресурсами страны) распоряжается отнюдь не российское правительство. Золото находится в хранилищах не принадлежащего государству Центробанка, валюта им же размещена в зарубежных активах, в последнее время даже в юанях. Какая-то часть от этих операций поступает в российский бюджет, но незначительная. Иначе зачем правительству сдирать с населения последнюю шкуру повышением налогов, штрафов и тарифов?

Понятно, что ЦБ, учрежденный им банковский сектор и их представители, очевидно, и станут этими самыми будущими неизвестными акционерами в рамках новой приватизации. А она в сложившихся исторических условиях (санкции, предстоящий транзит власти, триллионы на нацпроекты и т. д.) должна, на мой взгляд, предоставить возможность для так называемой правящей элиты сформировать не подлежащую конфискации финансовую базу на случай бегства из России. И это, возможно, объясняет срочность новой тихой приватизации. Есть и еще одно обстоятельство. Дело в том, что санкции против финансовой системы страны со стороны США усиливаются. Под их давлением сдались даже швейцарские банки, начавшие раскрывать информацию о российских вкладчиках. Но этого до сих пор не делал Гонконг, и до недавнего времени он был основным местом, где крутились выведенные из России средства. Сейчас там при явной поддержке Соединенных Штатов идет чуть ли не гражданская война, и само существование этой финансовой столицы мира под вопросом. А это действительно кризисные явления для нашей элиты и их заграничных активов. Так что объективно получается: при всех западных санкциях, отрицательных ставках по валютным вкладам российским элитным «инвесторам» просто не остается другого выхода, как скупать активы российских госкомпаний. И нет сомнений, они будут под надежной защитой нашего правительства. Также есть уверенность, что, как и прежде, на росте экономики эта приватизация не скажется, так как она, судя по всему, временная и вынужденная сейчас мера для олигархов и правящей элиты. Но не исключено, что и в России могут поинтересоваться когда-нибудь происхождением этих средств.

На этом фоне символично выглядит прошедший вчера всероссийский ежегодный диктант «Сильная экономика — процветающая Россия». Но там не было вопроса, как можно процветать при экономическом росте в один-полтора процента в год. Да и некого спросить: почему гигантские средства выводятся из страны, а не приводят к этому самому процветанию?

А вы как думаете?

Читайте также: Отсутствующие приоритеты: как делят Фонд национального благосостояния