Почему на «Азов-Сити» поставили крест?

Закон о том, что в стране легально могут работать только игорные заведения в четырех зонах, одобренных государством, приняли в 2006 году. Тогда это были совершенно удаленные от обжитых территорий места в Калининградской области, Алтайском, Приморском краях и на границе Краснодарского края и Ростовской области. Так называемый «Азов-Сити» запланировали развивать на берегу Азовского моря в Щербиновском районе: от Ейска – 90 километров, от Краснодара почти 300, от Ростова  - 200. Первое казино «Оракул» построили почти в голой степи.

Предприниматели за свой счет тянули сюда коммуникации, строили дороги. Сейчас здесь работают три казино, пятизвездочные отели, спа-центры и рестораны высокой кухни.

Мы, журналисты, помним, как в те времена народ близлежащих территорий негативно отнесся к строительству казино. «Ну зачем же к нам весь сброд привозить?», «Преступность увеличится!» – раздавались возгласы. Специалисты говорили, что бизнес здесь никогда не выйдет на экономическую прибыль. Но время показало совершенно другое – огромные вложения предпринимателей казино и близлежащей инфраструктуры окупились уже за первые два-три года. Только за 2017 год в казну поступили более четырехсот миллионов рублей налога. Более двух с половиной тысяч жителей Ейского и Щербиновского района трудоустроены, регулярно получают заработную плату. На территории открылись десятки объектов малого бизнеса. Весь обслуживающий персонал «Азов-Сити» состоит из местного населения. Посетители казино – жители Краснодарского края, Ростовской области и Северокавказских республик. Но это не сплошь все игроки, здесь работают и развлекательно-оздоровительные центры для семей.

Все было хорошо до Олимпиады в Сочи, по закону 2006 года существовал принцип: «Один регион – одна игорная зона».

Еще до проведения грандиозной Олимпиады стало понятно, что отели, рестораны, другая недвижимость   будут заполнены на треть даже в высокий горнолыжный сезон. Надо что-то думать. Ведь перед олимпийской стройкой государство пообещало бизнесу, который вкладывал сюда деньги, защиту. После окончания Олимпиады «Горки-город» стал терпеть убытки. И тогда появляются корректировки в закон. Согласно им, игорная зона может теперь размещаться в нашем крае только на олимпийских объектах федерального значения. Игорная зона «Азов-Сити» стала логически не нужна.

Кто же, как говорится, так быстро подсуетился? Изначально Герман Греф, ведь Сбербанк получил контроль над «Горки-город», куда входят почти все отели в этом комплексе. 

Именно Греф предложил Путину создать здесь сочинский Лас-Вегас. Президенту идея сначала не понравилась, а потом... Игорная зона стала единственным способом, чтобы как-то отбить деньги.

Минфин пытался даже помешать принятию закона. Тогда посчитали, что возмещение затрат на выплату затрат инвесторам, региону составит около 10 миллиардов рублей из бюджета государства. Уж очень дорого! А в стране кризис санкции, пенсионная реформа на носу... Делали упор на то, что нужно оставить две игорные зоны в Краснодарском крае. Но получилось более, чем прекрасно. Об этом позже.

Греф всеми правдами и неправдами пытался пристроить убыточную инфраструктуру. И ему это удалось. По некоторым источникам, все это хозяйство буквально заставили приобрести небезызвестное на Кубани семейство Ткачевых. А вернее компании, принадлежащие семейству. Так это, не так – теперь вряд ли кто скажет прямо.

Тогда в 2014 году поправки в закон вносили по поводу игорной зоны в Крыму, а депутат, шахматист Анатолий Карпов вписал в документ еще и Сочи, причем с оговоркой – единственная зона в Краснодарском крае. 

Законопроект пропустили, хотя большинство так и не поняли, что обсуждают еще и Сочи. Так «Азов-Сити» стал вне закона.

Когда спохватились, стало поздно. Зачем понадобилось закрывать игорную зону «Азов-Сити», построенную в голой степи, успешно работающую пять лет? Ответ лежит на поверхности. После ее закрытия монополия игорного бизнеса на Кубани будет в одних руках. Очень удобно. А как же конкуренция? А как же бизнес, в который вкладывали деньги? Ведь тогда инвесторов буквально загоняли сюда, тоже обещали горы золотые. А в итоге, по информации некоторых СМИ, «Азов-Сити» никто не собирается платить компенсации. Это тоже прописали в законе. Вот так в нашей стране ведут бизнес. Никаких гарантий, одни риски.

Мы обратились за комментариями к резиденту игорной зоны и директору казино «Шамбла» Давиду Багияну. Он, видимо, был так сильно расстроен, что разговор получился кратким, скомканным и раздраженным. Не потому ли, что ему только что пришли нехорошие вести – в ЗСК Краснодарского края на сессии при обсуждении проблемы ликвидации «Азов-Сити» сказали – это федеральное решение, что мы можем.

– Сейчас пока мы работаем в штатном режиме. Что будет дальше – не знаю. Мы писали письма чиновникам, политикам различного уровня, встречались с депутатами и другими людьми, от которых могло зависеть разрешение нашей проблемы. Результат? Его вы вчера видели – постановление председателя правительства.

Еще два года назад губернатор края Вениамин Кондратьев говорил о важности срочно найти замену игорному бизнесу другим, который станет таким же рентабельным и принесет налоги району и краю. «Нельзя допустить всплеска безработицы в Щербиновском районе. До 2018 года должна быть готова новая промышленная площадка, на которую перейдут люди и «Азов-Сити», говорил губернатор.

Наступил 2018 год. И что? Обсуждения все еще идут. Новых инвесторов нет. И кто же после всего этого согласится осваивать все то, что осталось? Дураков нет! 

Развитие промышленности предполагает разветвленную дорожную сеть, удобные подъездные пути, причем железнодорожные. В «Азов-Сити» ведет плохая асфальтовая дорога, ни о каком железнодорожном полотне нет и речи. Да и вообще, игорная инфраструктура особенная – использование ее под другие проекты вряд ли возможно.

Другими словами, у краевой власти не хватило сил, аргументов, чтобы спасти «Азов-Сити».

В этой ситуации больше всего пострадают самые незащищенные - простые труженики. Две с половиной тысячи человек уже под Новый год останутся без работы. Куда им идти? А потом говорят о недоверии к власти, социальном напряжении, растущей жестокости у молодежи. Все очень взаимосвязано.